Яна Галина
«Отчаянный дар фотографа»
Разговор Юрия Роста с Анри Картье-Брессоном
Юрий Рост — советский и российский журналист, фотограф и писатель; автор очерков о людях, сформировавших ушедшую эпоху. Он писал о поэтах, актерах, режиссерах, операторах, художниках, спортсменах; писал о военных, ветеранах Великой Отечественной войны, писал о рабочих и случайных прохожих. Он писал о людях известных и совершенно простых, но обязательно принесших в жизнь нечто важное.
Из множества лиц, отраженных в фотографиях Юрия Роста, сквозь тысячи строк записанных историй — выстраивается стройный портрет XX тысячелетия, а точнее — второй его половины — со всей ее неоднозначностью, сложностью судеб и радостью от ощущения новой жизни.
Из множества лиц, отраженных в фотографиях Юрия Роста, сквозь тысячи строк записанных историй — выстраивается стройный портрет XX тысячелетия, а точнее — второй его половины — со всей ее неоднозначностью, сложностью судеб и радостью от ощущения новой жизни.
Глядя на работы Юрия Роста, сложно усомниться в их качестве. Но сам фотограф не считает себя профессионалом, выбирая простое звание любителя. Если не разобраться в вопросе, это кажется абсурдным. Между тем, профессионал и любитель — совершенно разные роли: профессионал снимает по заданию, его действия ограничены и часто далеки от творчества; любитель фотографирует то, что хочет, он свободен в выборе объекта съемки и его объективности.
“
Любитель снимает жизнь так, как он ее хочет видеть; людей, каких хочет снимать. Он не снимает по заданию. А у фотографа в газете есть цель – сделать иллюстрацию.
Такая философия была близка еще одному автору — французскому художнику Анри Картье-Брессону. Рост называл его одним из ориентиров своего творчества. В чем-то их фотографии даже похожи, несмотря на разницу сюжетов, пространственно-временных ориентиров и техники съемки: в них есть нечто подлинное, настоящее, живое.
На рубеже XX и XXI веков они встретились. Это случилось в Париже, в доме Картье-Брессона.
На рубеже XX и XXI веков они встретились. Это случилось в Париже, в доме Картье-Брессона.
“
Он жил на улице Риволи, рядом с памятником Жанне д'Арк, в щадяще освещенной модной старой квартире с большими комнатами и очень низкими потолками, что было особенно заметно, когда Картье-Брессон стоял.
Юрий Рост оказался в доме Картье-Брессона благодаря своему другу, режиссеру и актеру Отару Иоселиани, который уже долгое время поддерживал теплые товарищеские отношения с Анри.
“
— Анри — мой товарищ, — сказал Отар. — Бери карточки, и пойдем к нему в гости. Пусть посмотрит.
— Он не будет смотреть фотографии, — сказала его жена Мартин Франк, сама известный фотограф. — За свою жизнь Анри их насмотрелся достаточно.
Высокий красивый пожилой мужчина в красном свитере вошел в комнату, посмотрел на Отара просто-таки влюбленными глазами, взял мои фотографии и поставил едва початую литровую бутылку виски.
— Я буду переводить, — объяснил Иоселиани.
Дальнейшие события попахивают хвастовством, но не преувеличением. Маэстро сел в кресло и стал смотреть карточки.
— Он не будет смотреть фотографии, — сказала его жена Мартин Франк, сама известный фотограф. — За свою жизнь Анри их насмотрелся достаточно.
Высокий красивый пожилой мужчина в красном свитере вошел в комнату, посмотрел на Отара просто-таки влюбленными глазами, взял мои фотографии и поставил едва початую литровую бутылку виски.
— Я буду переводить, — объяснил Иоселиани.
Дальнейшие события попахивают хвастовством, но не преувеличением. Маэстро сел в кресло и стал смотреть карточки.
Спустя много лет после этой встречи Юрий Рост создал книгу — «Групповой портрет на фоне жизни». В нее вошли материалы, опубликованные ранее в «Комсомольской правде», «Литературной газете», «Общей газете» и «Новой газете», воспоминания и некоторые нерассказанные истории. Среди них — разговор с Анри Картье-Брессоном.
Анри Картье-Брессон
«Фотография Анри»
Очерк о хаосе, фотографии и действительности
Очерк сочетает короткие воспоминания о встрече с Картье-Брессоном и рассуждения о фотографии. Рост удивительным образом переплетает реальность с философией, выстраивая ретроспективу, уводящая читателей от жизни частной и небольшой к жизни общечеловеческой и даже вселенской.
Очерк начинается с вопроса: «А как верно?». В поисках ответа автор погружается вглубь себя: вспоминает, какие невольные мысли заставляют просыпаться по ночам, тревожа душу; рассуждает о том, насколько навязчивы порой бывают эти мысли и зачем они вообще существуют. В результате он формулирует вывод: несделанное, несказанное, подуманное, но не реализованное — все одинаково приводит к вопросу о правильности или неправильности происходящего. «А как верно? Кто это может знать, кроме тебя? Но и ты не знаешь!».
Парадокс! Вроде бы ответ найден, но ответа нет...
Зато найден главный принцип искусства: любой ответ лишь порождает новый вопрос. Из вопросов рождается поиск, из поиска — творчество, из творчества — искусство. И фотографии — в том числе.
Таким образом, автор двигается от внутреннего мира — к миру внешнему. А он есть не что иное, как ключевой объект фотографии.
Очерк начинается с вопроса: «А как верно?». В поисках ответа автор погружается вглубь себя: вспоминает, какие невольные мысли заставляют просыпаться по ночам, тревожа душу; рассуждает о том, насколько навязчивы порой бывают эти мысли и зачем они вообще существуют. В результате он формулирует вывод: несделанное, несказанное, подуманное, но не реализованное — все одинаково приводит к вопросу о правильности или неправильности происходящего. «А как верно? Кто это может знать, кроме тебя? Но и ты не знаешь!».
Парадокс! Вроде бы ответ найден, но ответа нет...
Зато найден главный принцип искусства: любой ответ лишь порождает новый вопрос. Из вопросов рождается поиск, из поиска — творчество, из творчества — искусство. И фотографии — в том числе.
Таким образом, автор двигается от внутреннего мира — к миру внешнему. А он есть не что иное, как ключевой объект фотографии.
О художнике и фотографе
«Надо обладать отчаянным даром, чтобы из живых людей составлять действительные картины их ушедшей жизни»
Рассуждение о природе картины и фотографии — особая часть очерка. Между этими изображениями Рост находит поразительную своей точностью и неоспоримую разницу.
“
Работающий с камерой имеет меньше возможностей, чем его коллега, пользующийся кистью или карандашом. Этот свободен выдумать и образ, и способ его существования в двухмерном пространстве. У фотографа ограничена привилегия вольности сотворения своего мира. И надо обладать отчаянным даром, чтобы из живых людей составлять действительные картины их ушедшей жизни.
Художник неограничен в выборе объекта изображения и технике создания образа. Он способен контролировать процесс. Все, что изображено на картине — его фантазия и его власть.
Фотограф не создает тайну реальности, а лишь приоткрывает ее. Он выбирает объект, но он не властен над ним. Теперь свобода — привилегия действительности. Но в этой закономерности заключена великая сила фотографа.
Пространство и время — сильнейшие материи, из которых состоит вся наша жизнь. Они настолько велики, что почти безграничны. Как не потеряться в этой «мусорной бесконечности»? Символы отсчета, критерии измерения — все это дает некоторую уверенность, все еще не выделяет главного.
Фотограф не создает тайну реальности, а лишь приоткрывает ее. Он выбирает объект, но он не властен над ним. Теперь свобода — привилегия действительности. Но в этой закономерности заключена великая сила фотографа.
Пространство и время — сильнейшие материи, из которых состоит вся наша жизнь. Они настолько велики, что почти безграничны. Как не потеряться в этой «мусорной бесконечности»? Символы отсчета, критерии измерения — все это дает некоторую уверенность, все еще не выделяет главного.
“
Фотограф, разумеется, не Бог, но он способен из нескончаемого хаоса забвения (аналога бесконечной жизни) вычленить знаки характерного присутствия человека в жизни конечной. И запомнить их для нас.
Фотограф останавливает момент. Он не спасает его от смерти, но спасает от забвения. В этом главная сила фотографа.
Юрий Рост
Фотография Юрия Роста
Бесцветная глубина
В одном из интервью Юрий Рост говорит о достоверности своих героев: «Все они — достоверные люди. <…> Мне не нужно усилий, чтобы написать о них добрые слова. <…> Как правило, это люди потерпевшие, перетерпевшие или что-то добавившие». В этом — первая отличительная особенность портретов Роста.
Во-вторых, фотографии Роста почти всегда черно-белые. Семантика цвета в творчестве Роста имеет важное значение. Цветовое решение определяет настроение художественного произведения, его содержание, соответствует определенному авторскому стремлению.
Во-вторых, фотографии Роста почти всегда черно-белые. Семантика цвета в творчестве Роста имеет важное значение. Цветовое решение определяет настроение художественного произведения, его содержание, соответствует определенному авторскому стремлению.
“
Цвет отвлекает похожестью.
Отсутствие цвета концентрирует внимание на содержании фотографии, на изображении человека, его внутреннем состоянии.
Однако пейзажные фотографии в книге «Групповой портрет на фоне мира» представлены в цвете. В «предъявлении» Рост пишет: «Природа в книге будет в красках, какой создал ее Творец, а люди все-таки черно-белыми, поскольку достраивали себя сами, да и чтобы меньше отвлекаться на цвет кожи».
В-третьих, портреты Роста невероятно живые. Он снимал людей в самые разные и неожиданные моменты. Его снимки не создавались в фотостудиях с профессиональным светом и подготовленным реквизитом. Люди на портретах Роста помещены в естественную для них среду обитания: на съемочную площадку, в монтажную, на сцену, за кулисы и т. д. Благодаря этому портреты по-настоящему правдивы.
Однако пейзажные фотографии в книге «Групповой портрет на фоне мира» представлены в цвете. В «предъявлении» Рост пишет: «Природа в книге будет в красках, какой создал ее Творец, а люди все-таки черно-белыми, поскольку достраивали себя сами, да и чтобы меньше отвлекаться на цвет кожи».
В-третьих, портреты Роста невероятно живые. Он снимал людей в самые разные и неожиданные моменты. Его снимки не создавались в фотостудиях с профессиональным светом и подготовленным реквизитом. Люди на портретах Роста помещены в естественную для них среду обитания: на съемочную площадку, в монтажную, на сцену, за кулисы и т. д. Благодаря этому портреты по-настоящему правдивы.
“
Ой, я эту карточку... я ее не люблю. <…> Здесь я очень на себя похож.
В очерке «Фотография Анри» размещено всего три фотографии. На первой из них — Отар Иоселиани и Картье-Брессон. Она символично начинает рассказ, как бы знакомя читателя с теми, благодаря кому он появился.
Вторя и третья фотографии — соседние негативы, снятые еще до встречи с Брессоном. Одна из них даже была опубликована. А вторая — обнаружена после совета Анри.
Вторя и третья фотографии — соседние негативы, снятые еще до встречи с Брессоном. Одна из них даже была опубликована. А вторая — обнаружена после совета Анри.
“
— Посмотрите соседние негативы. Там вы можете увидеть то, чего не видели раньше.
В этой фразе заключена большая мудрость. Она про то, как заметить нечто важное в том, что уже забыл, выкинул, отложил как ненужное. Она и про робость несовершенного, и про смелость сделанного.
Рассуждения Юрия Роста уводят за собой глубоко в себя. И вот, ты уже не просто читаешь совет Картье-Брессона, а вспоминаешь сегодняшний день, переосмысляешь ошибки, пропуски, вспоминаешь все незамеченное и набираешься смелости что-то из этого исправить.
А можно ли: исправить? В прошлом — нет. Да и в настоящем — нет. Можно лишь поступить иначе. Так и с фотографией. Содержание негатива переделать нельзя, но можно выбрать соседний.
Рассуждения Юрия Роста уводят за собой глубоко в себя. И вот, ты уже не просто читаешь совет Картье-Брессона, а вспоминаешь сегодняшний день, переосмысляешь ошибки, пропуски, вспоминаешь все незамеченное и набираешься смелости что-то из этого исправить.
А можно ли: исправить? В прошлом — нет. Да и в настоящем — нет. Можно лишь поступить иначе. Так и с фотографией. Содержание негатива переделать нельзя, но можно выбрать соседний.
Снимок, который после совета Анри Картье-Брессона Юрий Рост отыскал в старых, отложенных негативах
Об отчаянности
И об осознании себя во времени
“
Посмотрев мои карточки, он дал совет, который показался мне важным не столько для понимания ремесла, сколько для осознания себя во времени (или, если вам не нравится пафос, времени в себе).
Очерк, посвященный Картье-Брессону, не мог не быть о фотографии. Это попытка осмыслить ее суть, ответить на вопрос: что она такое, из чего она состоит, что в себя вмещает.
Автор дает однозначный ответ на эти вопросы.
Автор дает однозначный ответ на эти вопросы.
“
Фотография — это смерть момента.
Исходя из такой философии, фотографы — отчаянные люди. Особенно, если они фотографируют друг друга.
Очерк «Фотография Анри» есть не что иное, как портрет Картье-Брессона. Он складывается из философии, авторских размышлений, случаев, воспоминаний и отношения самого Роста к герою. Когда предмет разговора имеет нужный уровень глубины, а автор обладает достаточной глубиной для нужного описания предмета, герой не нуждается в прямых характеристиках, называющих его качества (умный, статный и пр.). Достаточно описать одну встречу, людей, которые его окружали, и себя самого — рядом с ним. Так рождается образ — каким его увидел автор — «точный образ необъявленного».
Очерк «Фотография Анри» есть не что иное, как портрет Картье-Брессона. Он складывается из философии, авторских размышлений, случаев, воспоминаний и отношения самого Роста к герою. Когда предмет разговора имеет нужный уровень глубины, а автор обладает достаточной глубиной для нужного описания предмета, герой не нуждается в прямых характеристиках, называющих его качества (умный, статный и пр.). Достаточно описать одну встречу, людей, которые его окружали, и себя самого — рядом с ним. Так рождается образ — каким его увидел автор — «точный образ необъявленного».
Юрий Рост — гениальный антрополог. Он чувствует своих героев невероятным образом. В его текстах, на его фотографиях все они — живые.
Гениальность Роста и в его двухмерности: сквозь изображение Картье-Брессона подглядывает портрет самого Роста.
Гениальность Роста и в его двухмерности: сквозь изображение Картье-Брессона подглядывает портрет самого Роста.
Начиная разговор с вопроса «А как верно?», Рост заканчивает его парадоксальным ответом — никак!
“
Что ж, жизнь порой не оставляет нам выбора или, напротив, сама выбирает за нас: вы были именно такими, ребята, и нечего пытаться себя улучшить, говорит она, и так куда как хороши!
Разговор Юрия Роста и Анри Картье-Брессона состоялся на рубеже эпох. Брессон ушел из жизни в 2004 году, Рост продолжает творить по сей день.
Два великих фотографа, два европейца и два современника, но оба — жители разных миров. В этой встрече сошлись пространство и время, как они обычно сходятся на матрице фотоаппарата.
Два великих фотографа, два европейца и два современника, но оба — жители разных миров. В этой встрече сошлись пространство и время, как они обычно сходятся на матрице фотоаппарата.