Буддизм появляется в середине VI века до н.э. как протестантское движение внутри индуизма. Сам индуизм никогда не был единой религией с общим сводом правил и канонов, в нем всегда были представлены разные практики, которые противоречили друг другу. Но даже на их фоне, буддизм выглядел настолько радикально, что был выделен в отдельную религию.

Для всего индуизма была свойственна кастовость, четкое деление людей по происхождению. Высшим благом для индуиста было соединение с всеобщим добрым духом и обретение вечного блаженства после смерти.

Но это было дозволено только высшим кастам брахманов (жрецов) и кшатриев (воинов). Низшие касты вайшьи (крестьяне, ремесленники), шудра (слуги, рабочие) и неприкасаемые могли мечтать только о том, чтобы переродиться в следующей жизни жрецом или воином.

Однако представителю низших каст даже этот потусторонний социальный лифт был недоступен. В индуизме существует множество богов, демонов и духов, со своими культами и обрядами, соблюдение которых требовало огромного количества времени, денег и сил.

Обычный крестьянин или слуга просто физически не мог себе позволить соблюдать все обряды и ритуалы, а значит, был обречен остаться в своей касте. И это считалось удачей, ведь вероятность переродиться в низшей касте или животным/растением/предметом была куда выше.

Буддизм выступил с отрицанием кастовой системы, провозгласив всеобщее равенство перед смертью. Причем не только людей, но и богов, демонов и духов, лишив их сакральной власти. Существование всеобщего доброго духа отрицалось, возможности достижения вечного блаженства нет. Ты можешь переродиться в жреца или крестьянина, в бога или демона, в собаку или камень, это не зависит от твоего происхождения или религиозного усердия.


Но любое перерождение это несчастье, поскольку все живое и неживое подвержено старости, разрушению, боли и смерти. Рая нет и спастись невозможно. Можно только разорвать кольцо перерождений и раствориться в вечном Ничто, перестав существовать в любых формах.

В самой Индии столь радикальное учение не было популярно ни тогда, ни сейчас. Брахманы с большой неприязнью относились к буддизму, отрицавшему их власть, и делали все, чтобы он не распространился в простом народе.

Но и сам народ не спешил принимать столь пессимистичную и сложную религию. Буддизм был воспринят, прежде всего, знатью, которая рассматривала его как повседневный образ жизни, а не как религию. Такое же отношение будет в США и странах Западной Европы, где в ХХ веке большую популярность получит буддизм как философия жизни и смерти.

У буддизма было еще одно важное качество, выгодно отличавшее его от индуизма. Он мог воспринимать местные религиозные традиции, делая их частью своей доктрины. Индуизм был крайне категоричен, считая свою религиозную практику единственно верной, что и не дало ему стать мировой религией.

Сегодня буддизм распространен в Китае, Тибете, Непале, Вьетнаме, Японии, Корее, Монголии, Южной Сибири. И в каждой стране буддизм содержит свои национальные особенности, в том числе, и в отношении к смерти и потустороннему миру. Отказываясь от своего протестантского начала, буддизм упрощается, чтобы быть понятнее большинству, и из философии превращается в религию.

Смерть для буддиста является своеобразным экзаменом, который показывает, усвоил ли он учение на самом деле. Можно провести всю жизнь, изучая сутры (каноны) и медитируя, а в конце поддаться страху смерти и обесценить весь пройденный путь. Ведь в основе дхармы (учения) лежали четыре благородных истины:

Восьмеричный или срединный путь исходит из принципа «золотой середины», не одобряя жесткого аскетизма и разгульного образа жизни. Он приводит к умению правильного сосредоточения, в ходе которого адепт видит вещи в их истинном проявлении. И в момент смерти, буддист должен лечь на правую сторону и погрузиться в самосозерцание.

Это не воспоминания о прошлом или анализ своего физического состояния, а попытка узреть самого себя как конечный итог всех воплощений. Если буддисту удается это сделать, то, в момент смерти, он достигает просветления и выходит из колеса перерождений. Самое главное – это сохранять ясность разума и полную безэмоциональность во время всего процесса умирания.

Достичь просветления можно было и при жизни. В таком случае, перед избранником было два пути: уйти в нирвану, оставив свое физическое тело, или вернуться в физический мир и стать бодхисаттвой («пробудившимся»). Если он выбирал второй путь, то считался воплощением Будды и должен был учить других людей как выйти из колеса сансары. В момент своей смерти, такой человек вел беседу со своими учениками и не мог умереть, пока не ответит на каждый вопрос.

Показательным примером здесь выступал сам Будда, который предчувствуя свою смерть, отправился в долгое путешествие, чтобы успеть принести свое учение как можно большему числу людей. Несмотря на сильную физическую боль, он оставался приветливым и участливым, а в момент смерти находился в абсолютном покое и сосредоточении.

Немаловажен вопрос об отношении буддизма к самоубийству как форме ухода из жизни. Буддизм считает самоубийство проявлением невежества, незнания истинного учения о восьмеричном пути. Самоубийца верит в то, что есть его неизменное «Я», которое может сбежать из этого мира и больше не возвращаться в него, но это иллюзия. Убив себя, человек не прекращает страданий, а начинает их заново, и будет обречен на вечное повторение, пока не усвоит истину.

И здесь примечательна одна буддийская легенда. Монах Чанна тяжело страдал от своей давней болезни, которая приносила ему невыносимую физическую боль, и решил покончить с собой. Другие монахи пытались отговорить его, приводя ему аргументы из учения Будды, но Чанна не послушал их и совершил суицид. Когда об этом стало известно Будде, он сказал:

На вопрос о том, что будет после смерти, классический буддизм категорично отвечает: «ничего». Человек либо перестанет существовать, либо переродится в новой форме. Как такового потустороннего мира в буддистской философии нет. Но в религиозных практиках буддизма представлен самый широкий спектр посмертной жизни человека.

Особенно интересен тибетский погребальный канон «Бардо Тхёдол», более известный как «Тибетская книга мертвых». Согласно преданию, «Бардо Тхёдол» был создан первыми учителями буддизма в Тибете и долгое время был сокрыт из-за гонений на буддистов. Его обретение знаменовало окончательный переход Тибета в буддизм и начало складывания особой религиозной практики.

В переводе с тибетского языка бардо тхёдол означает «самоосвобождение через слушание». Это подробная инструкция того, что нужно делать умершему, его семье и ламе (монаху), чтобы цикл дальнейших перерождений был прерван, или, в случае неудачи, новое перерождение было максимально благоприятным. Этот процесс длится 49 дней, и в это время душа умершего слушает священные тексты и пытается их выполнить в загробном мире.

Этим тибетская версия буддизма резко отличается от изначальной буддистской философии. Ведь согласно ей, человек в конце жизни полностью одинок, никакой общей инструкции по спасению нет, а просветление – это вспышка, даруемая лишь избранным. Тибетцы же взяли на вооружение принцип «своих не бросаем» и всей семьей помогают родственнику обрести желаемую нирвану.

Тибетская книга мертвых делится на две части: в первой описывается процесс умирания и состояние души сразу же после него, во второй части показывается потусторонний мир и механизм перерождения. Согласно книге человек не сразу осознает, что он умер, его душа сохраняет все эмоции, все чувства и мысли, которые были при жизни.

В таком состоянии «непонимания собственной смерти» душа человека пребывает первые три-четыре дня после смерти. Задача монаха дать понять душе, что она уже покинула земной мир. Как только душа осознает это, наступает переходный период, и появляется ясный свет, с которым необходимо соединиться.

Чтобы душе было легче освободиться от земных пут, тело умершего подвергается «небесным похоронам». Это древний погребальный обряд, который был у многих народов Евразии, а также индейских племен Северной и Южной Америки. В Тибете он практикуется до сих пор, поскольку традиционные для буддизма погребальные обряды сбрасывания в реку и кремации недоступны (горные реки малы и не имеют нужной глубины, а древесина в Тибете практически отсутствует).

На третий или четвертый день тело относится в горы. Специальный жрец (рогьяпа) делает множество надрезов на теле покойного, после чего уходит. За несколько дней стервятники обгладывают труп до костей, после чего рогьяпа возвращается. Он перемалывает кости, смешивает костяной порошок с мукой и маслом, и снова скармливает все птицам. После чего, считается, что душа больше не вернется в старое тело, избавится от воспоминаний о старой жизни, и с легкостью обретет нирвану или воплотится заново.

Исключением во всех смыслах являются Далай-ламы. Они не стремятся соединиться с ясным светом, поскольку являются его носителями. Они от рождения являются бодхисаттвами («пробудившимися») и само выражение далай-лама означает «великий учитель». В отличие от простых смертных, далай-лама полностью контролирует процесс собственной смерти, добровольно не соединяясь с ясным светом. Вместо этого он определяет для себя место, время и форму следующего воплощения, о чем в состоянии сообщить своему окружению. Тело Далай-ламы бальзамируется и покрывается золотом, как священный сосуд великого ясного света.

Свою смерть буддист и вправду встречает как старого друга, ведь он готовится к ней всю жизнь. Эта встреча не то чтобы долгожданная, но множество раз обдуманная, и сам буддист не строит никаких иллюзий относительно жизни. Для него и жизнь, и смерть это часть вечного колеса сансары, которое было до него и будет после него. Любой рай это ад, а бессмертие самый худший кошмар из всех.

Буддизм сконцентрирован, прежде всего, на самых негативных проявлениях жизни, однако, в отличие от христианства и ислама, не предлагает другого счастливого мира. И в этом буддизм очень схож с фатализмом древних греков, чьи боги отвечали людям: «Как можешь ты, смертный, спрашивать, что такое счастье, когда для тебя лучшим было бы вовсе не появляться на свет».