Тень несозданных созданий

«Господи, что это?.. – представлялось что-то жуткое. – Брюсов. «О, закрой свои бледные ноги» тоже он, что ли?.. Мне надо обратно». Первые стихи, которые достались мне во время подготовки к олимпиаде по литературе, пугали. «Просите, мне сейчас надо идти», - сдала листок в твердой уверенности вернуться на секцию экологии. Как думаете, вернулась? Как думаете, какое стихотворение одно из моих любимых сегодня?

Величие… «Великий декадент…» Ну хоть бы и так: «великий символист…» Как будто оксюморон, не правда ли? Неправда.

Странный вопрос о величии. Если брать за единицу человеческое сердце, то величие поэта определяется для каждого индивида в отдельности. Если сердце мира – то это чушь и еще раз чушь, включая большинство творений общепризнанно «великих» авторов. Ведь ничего же не изменилось, правда? Война идет, люди убивают себе подобных, воруют, прилежно свершают прочие скучные действия… Наверное, многие читали «Евгения Онегина», Шекспира, Кафку, может, даже или Камю… Что, помогло?

Что-то отзывается в одном сердце и спасает его, в данный момент или на всю жизнь. Юные, наивные стихи Ахматовой, застрявшие в чьей-то душе, перевесят ее же эпохальные творения.

Круг от лампы желтый...

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю...



Мне бы тоже хотелось спросить у близкого человека, у выходящего из комнаты, уходящего из жизни:

Отчего ушел ты?

Я не понимаю...

«Бульвар зимой». Не самая великая картина Левитана. Но огоньки меж черных деревьев, потолок серого неба так пронзительно зазвучат твоей, личной твоей растерянностью в этом мире и сверх того детскими воспоминаниями, смертным страхом, хрупкостью жизни, что полотно выйдет, выплеснется за рамки, прорастет великим чувством внутри тебя.

А кроме того: что с дуализмом прикажете делать? Есть день – есть ночь. По Брюсову, «среди тьмы глаз отдыхает». По символистам, декадентам и прочим усталым людям, отдыхает во тьме человеческое естество. И там же - разум рождает чудовищ, химер и самые невероятные сущности. В общем, интересное место, что ни говори. Так почему светлой своей стороне мы непрестанно отдаем дань, непрестанно мерим ее достижениями «общепризнанно великих» авторов, славословим свет, сознание, деятельный характер личности и… при этом забываем отдать должное своей тьме? Боимся заглянуть? Боимся признать ее наличие? А ведь там-то и происходит самое неопознанное, самое невероятное, все наши чувства и тончайшие движения души, ежедневно и старательно угнетаемые разумом, все попытки ощутить грань между жизнью и смертью.

Они не боялись. И в этом их величие. И в их снисходительном согласии с жизнью, и в этом уходе от нее, растворившись в складках ее же платья, в этом признании себя побежденными, неспособными учениками, и в этом отказе белилами замазывать тьму, что бесполезно, а потому замазывать лучше лицо. Незначительные, эстетские поэтические лесенки, изощренные формы, изощренные жизни – все есть конструкты освобожденной тьмы, создания, осторожно выведенные из бездны на свет божий. Дуновение времени, сильного потрясения, «правды жизни», которой никто из них не просил – и все рассыпается в прах - первое и последнее состояние великих и невеликих. Все превращается в «тень несозданных созданий».


Громкие в жизни, тихие в смерти, они не вошли в пантеон поэтических богов. Они лишь дали шанс таким же, как они: тем, кто не боится. Тем, кто желает экспериментировать, конструировать свою реальность параллельно жизни. Тем, кто не вешал амбарный замок на потайную дверь, и тем, кто наконец нашел ключ. Тем, кто «всеобщему» величию предпочтет другое, кто с трепетом отыщет в толще слов особенные, будто дня него сказанные, и коронует их в сердце своем. Тем, кто бесстрашен.