– Тэ кӧдзыд?
Я пробормотал себе что-то под нос, не понимая смысла вопроса. Теперь-то я знаю, что это значило: «Холодно тебе?». Думается, мой уставший и к тому же продрогший вид говорил без слов, поскольку извозчик быстро отвернулся и больше не стал расспрашивать. Я достал карандаш и под впечатлением от увиденного стал записывать:
При разделе земного шара между родом человеческим, Зырянам достался пай вовсе незавидный. Они живут в глубине севера, среди лесов дремучих, болот топучих, морозов трескучих. Деды наши, хотя и сами не баловни природы, сами дети полночи, взлелеянные на снегах вьюгами, считали Зырянский край тюрьмой, где «заклеканы» поганые Гог и Магог, предтечи Антихристовы...
Но жизнь шла своим чередом: в избах горели лучины, из труб валил дым.
И люди вели хозяйство, не злясь на прихоти погоды.
Первым делом я познакомился с уездным стряпчим. Мы часто засиживались с ним вечерами, обсуждая местные традиции и язык. В один из таких вечеров его дочка, маленькая девочка лет 8, принесла корзину с чем-то ярко-оранжевым, как дикий янтарь. Оказалось, это лесные ягоды, очень распространенные в Коми. Я попробовал одну – кислая, с медовым послевкусием, пахла морозом и мхом. Это морошка – такая «северная малина». Из нее делали варенье, готовили пироги да и просто ели. Мне запомнился на всю жизнь этот ни с чем не сравнимый вкус. Как и природа, и люди здесь.
В другой раз сидел, делая записи в блокноте, как вдруг слышу – плачет кто-то. Да так заунывно и чувственно. Вышел за ворота, смотрю, а у соседнего дома полно народу. Свадьба там была, а «плакала» невеста. Ныв-сетах бэрд-кыв («слезное слово») – это традиционный обряд, сопровождаемый песней, когда девушка перед венцом прощается с родителями и домом.
Никогда раньше я не слышал ничего подобного. «Какая красота! Какая живопись! Какая музыка!», – записал я в тот вечер. Вот же она, зырянская поэзия! Нашел.
И тогда я понял: это совсем не тюрьма и не глушь. Коми-зыряне – народ добрый, приветливый и, несмотря на долгую зиму, умеющий отдавать тепло и любовь ближнему. У них есть своя история и, что немаловажно, язык. Он объединяет людей из поколения в поколение, передается в песнях и сказках, несет в себе дух севера.
Так Николай Иванович Надеждин – публицист и основатель журнала «Телескоп» – вспоминал «путешествие» в Усть-Сысольск (современный г. Сыктывкар). Он был сослан туда за публикацию «Философических писем»
П. Я. Чаадаева в 1836 г. Надеждин не скрывал тягостных ощущений от предстоящей поездки:
«Об Усть-Сысольске везде и от всех слышу горькие отзывы. Канада – общий приговор! – писал он С. Т. Аксакову. – Впрочем, говорят, местоположение, несмотря на леса, сухо, потому что город расположен на горе. Ртуть зимою беспрестанно мерзнет, так что можно делать из нее бильярдные шары».
Гравюра. Портрет Н.И. Надеждина. 1839-1841. Неизвестный художник
Однако Коми край встретил журналиста приветливо.
Со свойственной ему внимательностью и эрудицией, Николай Иванович изучил фольклор, традиции местных жителей и выучил коми язык. Свои наблюдения и впечатления он собрал в очерке «Народная поэзия у зырян».
Кроме того, Надеждин подготовил статьи об истории и этнографии коми.
Николай Иванович был одним из первых исследователей-энтузиастов, который познакомился с коми культурой и рассказал о ней широкой публике. До него сведения о коми-зырянах публиковались только на немецком языке или печатались в специальных журналах.
В этот период коми язык соседствовал с русским. Человека, смешивающего в речи два языка, называли кыдъя роч, что означает «русский с мякиной», то есть с примесью. Дело в том, что территории расселения коми и русского народов всегда тесно граничили друг с другом, а во второй половине XV века Коми край вошел в состав Московского государства. К XVIII столетию межэтнические контакты были уже столь интенсивны, что знание русского языка для коренного населения стало обычным явлением.
В XIX веке начались активные научные исследования коми языка финскими и русскими учёными. Были изданы первые грамматики и словари, проведены первые этнографические поездки. Руководитель Императорского русского географического общества – П. И. Савваитов – издал «Зырянско-русский и
русско-зырянский словарь», за которые Академия наук присудила ему Демидовскую премию.
Фото: Природа. Республика Коми
С каждым годом это чувство только усиливалось. Я замечал, что и другим сельским людям бывает трудно следить за ходом службы.
Мы с детства знали коми язык, разговаривали на нём. Он был частью нашей повседневности, нашей души, но в храме его будто не существовало. Я задавался вопросом: что, если приблизить молитву к человеку?
И на студенческой скамье меня не покидала эта мысль: быть когда-либо полезным подрастающему поколению и сделать богослужение понятным простому человеку. Я хотел перевести книги религиозного содержания на зырянский язык и составить такую книгу, которая дала бы зырянам возможность изучить русский язык, употребляемый и в церкви, и в науке, и в суде.
Ему это удалось. Георгий Степанович Лыткин – историк, этнограф, педагог, переводчик, коми поэт и просветитель – перевел на русский и коми-зырянский язык ряд церковных произведений и молитв, в том числе
«Житие Стефана, епископа Пермского».
В 1883 г. Русская православная церковь отмечала 500-летие начала миссионерской деятельности в Коми крае святителя Стефана, возведенного в 1383 г. в сан епископа Пермского. В честь этого события Георгий Степанович был приглашен в Москву на торжественное богослужение. 200 экземпляров его перевода «Божественной литургии» императрица Мария Федоровна повелела разослать в зырянские народные училища.
В 1889 году была осуществлена другая мечта учёного – создано учебное пособие по изучению русского языка для школ «Зырянский край при епископах Пермских и зырянский язык».
Лыткин Г. С. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык. Таб. I. СПб, 1889. НЭБ
Он стал первым из выходцев Коми края ученым общероссийского уровня.
И всё благодаря целеустремленности и труду. Георгий Степанович с детства мечтал заниматься изучением финно-угорских народов, но в столице такого факультета не было. Тогда амбициозный студент не отчаялся и стал собирать этнографические материалы, а первые работы по истории коми опубликовал в 1880-е гг.
«Зырянский язык изучить – значит изучить зырянский народ, его образ мыслей и взглядов на мир и жизнь, его образование и вообще его отличительный народный оттенок».
– И. А. Куратов
Лыткин вдохновлялся творчеством соотечественника –
Ивана Алексеевича Куратова – основоположника коми литературы, который тоже горячо любил Коми край и родной народ.
Коми кыв, ме тöда, Ыджыдтор оз шу на, Тöда ме и сiйö – Оз и сöр на уна. Тайö кыв мем дона, Небыд, мича, гора, Вунöдас ен мыжöс, Кодыр сiйöн кора! Тайö муса кылöн Чой-вок сёрнитöны, Тайö кылöн меным Ай-мам бур сиöны! Тайö кыв ме кывлi Аслам люлю дiнын, Сiйö менам вунас Сöмын дзебанiнын! Тайö кывлысь мичсö Сьöлöмöн ме кылi – И ме медводз сыöн Ньöжйöника сьылi… Тайö кылöн мукöд Гораджыка сьылас – Сё кызь сюрс пель сэки Уна буртор кылас! - Коми язык. 1857 | Коми язык, я знаю, Что-то значительное пока не может сказать, Знаю я и то – Не болтает много. Этот язык мне дорог, Мягкий, красивый, звучный – Забудет Бог мои грехи, Если на этом языке я его попрошу! На этом любимом языке Сестры-братья говорят, На этом языке мне Отец с матерью добра желают! Этот язык я слышал В своей колыбельке, И я его забуду Только в могиле! Этого языка красоту Сердцем я услышал – И я первым на нем Тихонечко спел… На этом языке кто-то другой Погромче споет – Сто двадцать тысяч ушей тогда Много хорошего услышат! |
Фото: Природа. Республика Коми
Хотя я и бедный человек, но люблю чай пить, вот почему я, бродя по улицам туманного города и заскучав по разговорам мужиков, иногда заходил в чайные. В одном таком учреждении близ Невской Лавры увидал я очень странного человека, говорившего сам с собой, хотя остальные бородачи в шубах не обращали на него внимания.
Официант мне сказал:
— Он домовладелец и сошёл с ума, но не ругается, как другие, а говорит всё о божественном.
Я с сожалением глядел на домовладельца с седой бородой, широкоплечего, и видел воочию, как пагубно действует чрезмерно сложная жизнь большого города на все слои общества. «Как бы и мне с ума не сойти», — подумал я, и тревожная грусть тех же туманных вечеров, вместе с солнцем и птицами отправилась на южный север, на берега синей Печоры, тем более что мне давно хотелось посмотреть на героиню одного моего рассказа из жизни печорских староверов — на Дарью Родионовну, у которой мать, толстая торговка, отрубила мизинец за то, что она решила обвенчаться по православному чину с одним парнем из села Троицкого…
– К.Ф. Жаков. Сквозь строй жизни: Ч. 2. С. 85
Фото: ссылка
Зырянский Фауст, ученый-энциклопедист, педагог, писатель, философ, человек разносторонний и невероятно талантливый – это всё о Каллистрате Фалалеевиче Жакове.
Поворотным в его судьбе стало обучение на историко-филологическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета и знакомство с Г. С. Лыткиным.
Жаков начал изучать историю и фольклор коми народа. В 1900 г. он был командирован Академией наук для сбора этнографического материала. Затем он выступил на заседании отделения РГО с докладом «Этнологический очерк зырян», за который ему была присуждена серебряная медаль. В 1901 г. вышла в свет научная статья К.Ф. Жакова «Языческое миросозерцание зырян».
Учёный активно занимался культурно-просветительской деятельностью: читал лекции в разных регионах России, в Финляндии, Китае и Японии.
Почти каждый год Жаков приезжал в Коми край, где стремился содействовать просвещению местного населения. Он считал важной частью образования изучение родной культуры и истории народа, предлагал ввести в школе преподавание коми-зырянского языка. «Язык — душа народа», — отмечал он. Также учёный говорил о необходимости издании литературы и газеты на родном языке. Несмотря на то, что в тот период его идеи не получили развития и поддержки, Жаков остался в народной памяти как подвижник этого дела.
Во время одной из поездок Жаков познакомился с Питиримом Сорокиным – и впоследствии помог ему «выбиться в люди». П. А. Сорокин вместе с
К. Ф. Жаковым отправился в Петербург. Многим известно имя этого социолога, но мало кто знает, что он тоже родился в Коми крае и начинал научную деятельность как этнограф.
Но прежде всего это была чрезвычайно богатая личность, оригинальная и интеллектуально независимая от всех модных тогда направлений мысли и творчества».
– П. А. Сорокин. Дальняя дорога. Автобиография
Фото: ссылка
В Коми крае было много ссыльных, как Н. И. Надеждин.
И энтузиастов-учёных, как Г. С. Лыткин и К. Ф. Жаков. Приезд первых был вынужденным, вторых – добровольным. И хотя их судьбы и истории совершенно разные, они сходились в одном: в искреннем интересе к коми народу и к его самобытной, неповторимой культуре. Без ссыльных, первыми увидевших и запечатлевших Коми край, учёные и простой народ не так скоро узнали бы, что там, на далёком севере, за дремучими лесами и болотами, живут не дикари, а добрые, светлые, верующие и, в сущности, такие же люди, как они.