Глоба Никита
Тихая сторона власти
Этот текст — о том, как фильм "Власть" показывает власть не через громкие события и ярких политиков, а как спокойный, почти незаметный процесс.
Фильм "Власть" Адама Маккея часто описывают как политическую сатиру или биографию Дика Чейни, но при просмотре довольно быстро становится понятно, что он устроен сложнее. Это кино не столько про конкретного человека, сколько про сам принцип власти, которая работает не на уровне лозунгов и публичных заявлений, а в гораздо менее заметных местах. Маккей как будто сразу даёт понять, что зрителю не стоит ждать привычной истории с героем, антагонистом и понятным моральным выводом.
В этом фильме почти нет ощущения большого исторического события. Скорее создаётся впечатление, что история складывается из рутинных решений, мелких шагов и формальных уточнений. Власть здесь не кричит о себе и не требует внимания. Она просто действует, и именно это делает фильм довольно некомфортным, но в то же время интересным.
Дик Чейни в этом фильме выглядит максимально некинематографично. Он говорит мало, почти не объясняет свои мотивы и вообще не производит впечатления человека, который хочет управлять страной. В нём нет того, что обычно ожидаешь увидеть в образе влиятельного политика. И, кажется, это сделано намеренно. Чейни здесь — не герой и не злодей, а человек, который оказался в нужном месте и понял, как этим местом можно пользоваться.
Интересно, что его влияние строится не на публичности. Он не стремится быть в центре внимания и, наоборот, как будто избегает его. В фильме постоянно подчёркивается, что реальная власть может существовать без яркого образа и без необходимости кому-то что-то доказывать. Чейни не убеждает, не вдохновляет и не ведёт за собой. Он просто работает внутри системы и постепенно расширяет свои возможности.
Интересно, что его влияние строится не на публичности. Он не стремится быть в центре внимания и, наоборот, как будто избегает его. В фильме постоянно подчёркивается, что реальная власть может существовать без яркого образа и без необходимости кому-то что-то доказывать. Чейни не убеждает, не вдохновляет и не ведёт за собой. Он просто работает внутри системы и постепенно расширяет свои возможности.
Из-за этого персонаж может показаться скучным, но именно в этом и заключается его роль. Фильм как будто специально отказывается делать его интересным в привычном смысле, чтобы показать, что власть далеко не всегда связана с харизмой или публичным успехом.
Отдельно стоит сказать о том, как фильм выстроен. Маккей постоянно нарушает привычный формат повествования. Появляется закадровый голос, инфографика, прямые обращения к зрителю, резкие монтажные переходы. Всё это создаёт ощущение, что зрителю не просто показывают историю, а объясняют, как именно всё работает.
Иногда это выглядит почти как образовательный ролик или разбор сложной темы «на пальцах». С одной стороны, такой подход упрощает восприятие. Даже человек, далёкий от политики, может уловить общую логику происходящего. С другой стороны, из-за этого возникает ощущение некоторой искусственности. Фильм слишком активно направляет зрителя, подсказывает, что именно нужно думать и на что обращать внимание.
Одна из самых любопытных особенностей фильма — отсутствие ярких переломных моментов. Здесь нет одной сцены, после которой всё становится ясно. Власть в «Власти» формируется постепенно, шаг за шагом. Сначала это юридические формулировки, потом расширение полномочий, затем перераспределение ответственности. Всё происходит как будто между делом.
Из-за этого фильм может показаться затянутым или даже монотонным. Но, возможно, именно так и выглядит реальное управление. Оно редко похоже на драму и чаще напоминает рутину. Маккей делает на этом акцент, и в итоге власть перестаёт быть чем-то абстрактным и превращается в набор процедур.
При этом последствия этих процедур почти не показываются. Фильм не задерживается на человеческих трагедиях и не пытается вызвать сочувствие. Основное внимание сосредоточено на самом процессе принятия решений. Это создаёт дистанцию, но одновременно подчёркивает безличный характер власти, о которой идёт речь.
При этом последствия этих процедур почти не показываются. Фильм не задерживается на человеческих трагедиях и не пытается вызвать сочувствие. Основное внимание сосредоточено на самом процессе принятия решений. Это создаёт дистанцию, но одновременно подчёркивает безличный характер власти, о которой идёт речь.
Несмотря на все упрощения, «Власть» остаётся актуальной именно из-за выбранного угла зрения. Фильм говорит не о конкретных событиях, а о модели управления, которая может существовать в самых разных условиях. Это власть, которая не нуждается в публичной поддержке и не зависит от харизматичных лидеров.
Финал фильма не выглядит завершённым. Ничего не заканчивается и не разрешается. Система продолжает работать, и в этом, пожалуй, заключается главный вывод, который остаётся после просмотра. Власть не исчезает вместе с уходом отдельных фигур, потому что она встроена гораздо глубже.
Финал фильма не выглядит завершённым. Ничего не заканчивается и не разрешается. Система продолжает работать, и в этом, пожалуй, заключается главный вывод, который остаётся после просмотра. Власть не исчезает вместе с уходом отдельных фигур, потому что она встроена гораздо глубже.
«Власть» — это фильм о том, как управление может быть почти незаметным и при этом крайне эффективным. Он не предлагает простых оценок и не даёт ощущения справедливого финала. Вместо этого он показывает довольно неприятную, но, кажется, реалистичную картину: самые важные решения принимаются там, где на них меньше всего обращают внимание.
И именно в этом качестве фильм представляет интерес — не как разоблачение и не как обвинение, а как попытка посмотреть на власть без привычных образов и ожиданий.
И именно в этом качестве фильм представляет интерес — не как разоблачение и не как обвинение, а как попытка посмотреть на власть без привычных образов и ожиданий.